92ef63de

Тертлдав Гарри - Агент Византии



ГАРРИ ТЕРТЛДАВ
АГЕНТ ВИЗАНТИИ
СЛУЧАЙНОСТЬ В ИСТОРИИ
Много раз бывало так, что судьбы человечества зависели от какого-либо единственного события, которое с равной вероятностью могло развиваться в том или ином направлении. Что, если бы Линкольн сказал в тот исторический день: «Я не пойду в театр сегодня вечером, мама.

У меня разболелась голова»? Или если бы нацеленный на Франца-Фердинанда Австрийского пистолет Гаврилы Принципа дал осечку?
Любимые мной «случайности в истории» касаются и научных открытий. Лео Сциллард — венгерский ученый, вынужденный покинуть Европу из-за гитлеровских антисемитских гонений.

Он знал, что недавно открытое расщепление урана давало возможность для создания ядерной бомбы, и не желал, чтобы Гитлер первым получил это оружие. Ученый прилагал усилия, дабы побудить исследователей хранить результаты своих изысканий в тайне.
Вместе с двумя другими вынужденными изгнанниками Юджином Вигнером и Эдвардом Теллером он смог убедить еще одного эмигранта, Альберта Эйнштейна, написать письмо президенту Франклину Рузвельту с предложением ускорить разработку секретного проекта создания ядерной бомбы, пока ее не успел заполучить Гитлер. Сциллард знал: только Эйнштейн обладал достаточным весом, чтобы к его мнению прислушались.
Письмо отправлено в 1941 году, Рузвельт принял его к сведению и в том же году наконец подписал директиву о продвижении «Манхэттенского проекта».
Он подписал документ в субботу, а у нас обычно неохотно приступают к новым начинаниям в конце недели. Можно представить, как в тот день Рузвельт бросает ручку на письменный стол и с раздражением произносит: «Черт с ним. Подождет. Подпишу в понедельник».

Ведь это выглядело бы вполне естественно.
Но Рузвельт подписал бумагу в субботу, шестого декабря 1941 года. Если бы он отложил дело до понедельника, он мог бы и вовсе не подписать директиву, потому что в воскресенье, седьмого декабря, случился Перл-Харбор, и после этого «Манхэттенский проект», вероятно, отложили бы в долгий ящик.
И что могло бы произойти в этом случае? Получила бы Германия первой атомную бомбу? Или бомба так и не появилась бы до конца Второй мировой войны, а потом Советский Союз создал бы ее во время войны «холодной»?

Или никто так бы и не сконструировал бомбу? Можно написать три различных продолжения истории, исходя из этого маленького «если бы» — если бы Рузвельт зевнул и сказал: «Подпишу в понедельник».
Описывать историю с подобными «если» непросто. Из одной незначительной перемены следует другая, затем третья, пока дальнейшие события не преобразятся самым радикальным и невероятным образом, вступив в противоречие с тем, что мы считаем реальностью. Или же перемены могут привести к отклонениям, которые в силу особого рода социальной инерции проявятся только позднее и не станут чересчур отличаться от того, что мы называем реальностью, за исключением нескольких любопытных — и забавных — деталей.
Писатели-фантасты порой смело идут навстречу трудностям. Есть два примера, которые я с готовностью вспоминаю на протяжении десятилетий. Один из них — это «Колеса Ифа» Л.Спрэга де Кампа, появившиеся в октябре 1940 года в журнале «Анноун».

Речь там шла о временах, когда мусульмане победили в Турской битве, а кельтская церковь взяла верх над римской на Британских островах. Второй пример — повесть «Дарю вам праздник» Уорда Мура, вышедшая в ноябре 1952 года в журнале «Мэгэзин оф фэнтези энд сайенс фикшн». В этом произведении представлен мир, в котором Конфедерация выигрывает сражение под Геттисбергом и доб



Содержание раздела